Франсиско Гойя родился в многодетной семье бедного крестьянина в селе Фуэндетодос в Арагоне. С раннего детства он узнал нужду, тяжкий труд, испытал радость творчества. Еще мальчиком он помогал деревенскому художнику расписывать церковь. Потом с группой странствующих тореадоров бродил по дорогам Испании, не только в совершенстве овладел страшным и жестоким искусством тореро, но и увидел жизнь народа, задавленного гнетом, суевериями, страхом перед инквизицией.
Он страстно стремился стать художником — таким, как великий Веласкес. Учился у великих мастеров прошлого, изучал античное искусство. Для того, чтобы увидеть творения древних, Гойя, заработав необходимую сумму денег, ездил в Италию. Стремясь проникнуть в тайны творчества великих художников — Эль Греко Веласкеса, Рембрандта, — копировал их картины.
С 1773 г. Гойя жил и работал в Мадриде. В течение нескольких лет писал картины для шпалер, т. е. тканых картин, изготовлявшихся королевской фабрикой, используя для них сюжеты из своих наблюдений над жизнью. Но подлинная известность к художнику пришла в начале 1780-х гг., чему он во многом обязан своим портретам, написанным в изысканной цветовой гамме, создающей легкую дымку, в которой как бы тают очертания изображаемых фигур и предметов. Один из них — «Портрет Исабель Кобьс де Порсель».
Пройдя «тяжкий путь познания», Гойя, художник-самоучка, перед которым в свое время закрыла двери Мадридская Академия художеств, добивался всеобщего признания. В 1780 г. он стал членом Академии художеств, в 1785 г. — ее вице-директором, а в 1795 г. — директором ее живописного отделения. В это же время он получил звание придворного живописца, а затем и «первого живописца короля». В последнее десятилетие XVIII в. портретное искусство Гойи достигло апогея.
Отличительной чертой творчества Гойи этого времени становится сосредоточенное проникновение в духовную жизнь изображаемых им людей. Он стремился запечатлеть на полотне самое существенное в человеке.
В портретах близких ему людей — прогрессивных мыслителей, писателей, актеров — Гойя передавал их духовное богатство, целеустремленность. Когда в 1798 г. в феодальную Испанию прибыл посол французской республики Фердинанд Гиймарде и в цитадели испанской монархии, в Мадриде, над посольством Франции взвился трехцветный флаг Французской республики, Гойя решил написать его портрет. Гойя знал, что Гиймарде — убежденный якобинец, член Конвента, голосовавший во время суда над Людовиком XVI за смертную казнь короля. И все же он, придворный живописец, создает портрет посланца. Скромный сельский врач, а ныне посол революционной республики внимательно смотрит на нас с портрета. Широкий, красиво очерченный лоб, умный, пристальный взгляд человека, глубоко убежденного в правоте своего дела. Темно-синие, насыщенные тона мундира выступают на фоне золотистого атласа скатерти. Но господствуют в картине три цвета революционного знамени: дерзко, призывно звучат они в пышном банте шарфа и переливаются в перьях треугольной шляпы.
Став придворным живописцем и выполняя королевские заказы, Гойя пишет портреты представителей правящей королевской династии, а затем и большую картину «Портрет семьи короля Карла IV», которую заканчивает в 1800 г. Реалистически точно исполнить заказ, Гойя создал сатирический памфлет.
Создавая этот многофигурный портрет, гениальный мастер не ставил перед собой задачу писать сатиру на королевскую династию. Но кисть художника запечатлела то, что видел глаз и что знало сердце: тупость, злобность, ханжество, духовную пустоту. Члены королевской семьи, стремясь попасть на полотно и тесня друг друга, образовали однообразную, разделенную на прямые вертикали, ломаную линию, загородили собой все пространство и застыли. Каждый сам по себе. Каждый смотрит куда-то мимо зрителя. Ничто не связывает этих откровенно позирующих людей. Их духовное ничтожество Гойя подчеркивает пышностью одежды, блеском золота, бриллиантов...
Гойя был пылок и честолюбив, его манили успехи в высших кругах, но чем ближе он вникал в закулисную сторону жизни придворных, тем неподкупнее, желчнее, ироничнее становилась его кисть. Уже несколько лет его втайне занимали новая тема и новая техника. Примерно с середины 90-х гг. он делал серию рисунков, которую назвал «Капричос», т. е. капризы, фантазии. Здесь он давал выход накопившемуся гневу. Восемьдесят загадочных рисунков, в странных персонажах которых угадывались вполне реальные лица — королевы, придворных, духовенства, Гойя награвировал в технике офорта и обнародовал только в 1803 г. Ему чудом удалось избежать суда инквизиции. На одном из листков он изобразил человека, в ужасе спрятавшего лицо от зловещих ночных птиц, готовых впиться в его спину. Не себя ли нарисовал художник?
В самые тяжелые для Испании годы, в период наполеоновского нашествия и народной войны с захватчиками, Гойя создал удивительные произведения. Из окна своей мастерской художник видел расстрел наполеоновскими войсками испанских повстанцев. В картине «Расстрел в ночь со 2 на 3 мая 1808 г.» и в серии офортов «Бедствия войны» художник встает на защиту своего народа.
В 1814 г. погибло дело первой испанской революции. Бесстыдный террористический режим реставрированной монархии и восстановленной инквизиции длится уже пять лет, унося все новые жертвы и вынуждая свободомыслящих испанцев либо молчать, либо эмигрировать. После 1816 г. полностью прекратились королевские заказы, редкими стали заказы частных лиц. Испанское официальное общество обрекло забвению своего лучшего художника, как будто в насмешку продолжавшего носить звание первого придворного живописца. Жизнь в Мадриде становилась невыносимой, внутреннее состояние художника — все более мрачным и близким к отчаянию. В 1819 г. Гойя покидает Мадрид и уезжает в свой загородный дом Кинто дель Сордо — Дом Глухого. Здесь поразил 73-летнего Гойю сердечный приступ, едва не стоивший жизни. После выздоровления Гойя начал расписывать стены своего дома. Дом Глухого не сохранился, но выполненные маслом по штукатурке росписи были спасены и ныне находятся в музее Прадо. Пугающие, полубезумные композиции. Все страшное, что было в «Капричос», сгустилось, загадочное стало неразгадываемым, безумным... Но Гойя не был безумен. «Только накопившаяся горечь перед безумием жизни, а может быть, и неизъяснимое влечение ко "всему что гибелью грозит", водили его рукой».
Ф.Гойя. Дом глухих. Два монаха.
Ф.Гойя. Дом глухих. Сатурн.
Ф.Гойя. Старая женщина, едящая из чаши.
Последние четыре года жизни (с 1824 г.) Ф. Гойя провел во Франции, где писал портреты друзей и занимался литографией.
Таким был великий испанский художник Ф. Гойя, творчество которого отличается смелым новаторством, страстной эмоциональностью и фантазией.
